Был конец апреля, двадцать четвертое число. Вечер. С Черной Речки дул приятный ветерок, за домом номер два заходило солнце. Он шел куда-то по Ланскому Шоссе. Ему было, наверное, уже давно за сорок. Он был не высок. На нём был потертый голубоватый джинсовый костюм, на плече велеса старая черная сумка. Его седеющие, длинные, когда-то, вероятно, русые волосы отлетали назад. На лице было полное спокойствие, даже умиротворенность. Казалось, что его ни что не может побеспокоить. Шел он неторопливо. Ничего не случилось. Он просто поменялся в лице, всё спокойствие улетучилось. Он уперся взглядом в напись "Ария" на моём балохоне и вскинул густые брови. Потом быстро посмотрел мне в глаза, как-будто хотел что-то сказать, но промолчал. И пошел дальше.